Неделя Каракса «Парень встречает девушку» (1984)

У него был пиджак в клетку, а у нее в такую же клетку штаны. Он гулял по одинокому Парижу с Дэвидом Боуи в наушниках, а она плясала со сковородкой под Dead Kennedys. Он бросал милостыню влюбленной паре на улице, а она отбивала чечетку в пустой квартире. Он будто бы вышел из фильма Чарли Чаплина, она похожа на грустного клоуна. От Алекса девушка ушла к лучшему другу, а Мирей, кажется, разлюбил бойфренд. Как им было не встретиться?

Каракс — гений эпизода, совершенство отдельной сцены всегда занимало его больше связности общего замысла. Со временем от всех его фильмов в памяти остается именно великолепие отдельных номеров. Жонглирующий перед Жюльетт Бинош Алекс в «Дурной крови». Судорожный танец на фоне фейерверка над специально отстроенной копией Пон-Неф в «Любовниках с Нового моста». В «Святых моторах» Каракс вовсе отбросил попытки срастить разрозненные куски и отдался органичной для себя форме, сняв вместо одного фильма одиннадцать. «Парень встречает девушку» тоже похож на набор короткометражек, но самой лучшей выделки.

The greatest hits этого фильма можно найти на любом видеохостинге. Вот Алекс ведет подробный учет своих первых разов — первый поцелуй, первая попытка убить человека, первая украденная книга (датирована, разумеется, 1968 годом). Мирей улыбается, сидит в солнечных очках, пытается покончить с собой, обрезает себе волосы и превращается из Анны Карины в Джин Сиберг. Алекс похищает пластинку Барбары из музыкального магазина. Ее великую песню о расставании герои поют, оставшись вдвоем. В следующем году Мирей Перрье снялась в не менее грандиозной музыкальной сцене, управляя автомобилем под «All Tomorrow’s Parties» у Филиппа Гарреля. Он неслучайно сразу стал поклонником Каракса, разглядев в нем родственную душу. Как и Гаррель, Каракс начал снимать кино в нежном возрасте, списывал своего персонажа с самого себя, а главной причиной появления на свет его дебютного фильма (как и всех последующих) стало желание запечатлеть на кинопленке лицо любимой девушки.

Возникают в кадре и другие персонажи. Запойный игрок в пинбол в пустом ночном баре. Женщина с ребенком звонит бросившему ее возлюбленному, обещая выбросить в Сену его стихи и картины. Наконец, гости на странной вечеринке, где знакомятся наши герои. Поэт с пулей в голове молчит. Диктор местной службы точного времени отмечает день рождения, признавая себя неудачником: «В моем возрасте Моцарт был уже два года как мертв». Повторяющий одну и ту же фразу астронавт смотрит на луну. Немой оператор немого кинематографа вспоминает о прошлом. Среди них потерянно бродит Алекс. Как говорил Маленький принц — право же, взрослые очень, очень странный народ.

Алекс в исполнении совсем молодого Дени Лавана и выглядит слегка повзрослевшим героем Сент-Экзюпери, прилетевшим с одной из тех далеких звезд, что возникают на первых и последних минутах фильма. Каракс, конечно, настаивает на совсем других влияниях — Селин, Кокто, Гремийон, Годар, наконец, по лекалам которого сконструирован «Парень встречает девушку». И все же понятно, почему Каракса так полюбили те зрители, которые к французскому кино относятся если не с раздражением, то как минимум с равнодушием. Вся его «трилогия Алекса» говорит на универсальном языке юношеской меланхолии, захлестнувшей мировое кино восьмидесятых. Настоящий брат одиночке Алексу вовсе не Безумный Пьеро, а такой же неприкаянный Олли Total Blam Blam! из «Отпуска без конца» Джармуша.

Эти экстатические фильмы о порывистой молодости лучше не пересматривать и не подвергать ревизии собственные впечатления, чтобы ненароком не расплескать былые восторги. Их подобает держать где-то поближе к сердцу — в том же отсеке, где стоит впервые прочитанная «Пена дней». Возможно, это не Каракс стал хуже, а я, но хрупкие чары этого фильма со временем для меня рассеялись и почти перестали вызывать какой-либо трепет. На этой саморазоблачительной ноте можно было бы закончить, не появись на свет «Святые моторы», которыми Каракс достроил свой автобиографический проект до конца, зазеркалив мотивы всех предыдущих картин. Теперь и на «Парень встречает девушку» смотришь совсем другими глазами.

Дебют Каракса — образец синефильского кино. Каким он мог быть еще, если Каракс открыл для себя фильмы в 16 лет, провел несколько лет в Синематеке, дебютировал в Cahiers du Cinéma заметкой об «Адской кухне» Сильвестра Сталлоне и уже в 20 лет встал за камеру. У Гарреля в этом возрасте уже был серьезный политический опыт, Каракс же руководствовался лишь коллективным опытом целлулоидных фантомов. Поэтому «Парень встречает девушку» не совсем кино, а скорее мечты о нем. При встрече Алекс так и говорит Мирей, объясняя род своих занятий: «В настоящий момент я придумываю названия к фильмам, которые сниму». Она в свою очередь сообщает, что хочет стать актрисой, но пока не очень получается. Жизнь словно наделила новыми смыслами «Парень встречает девушку», открыв форточку реального мира в герметичный синефильский вакуум этого фильма. Сегодня он смотрится уже не юношеским пижонством, а мрачным пророчеством. Каракс из вундеркинда превратился в усталого поседевшего человека, который в редких интервью сообщает, что побывал в аду и ненавидит кино. Названия для неснятых фильмов больше не придумывает (см. короткометражку «Без названия»), но о кинематографе продолжает мечтать (см. «Святые моторы»). Мирей Перрье, которой на роду было написано стать великой актрисой, с тех пор засвечивается лишь на ролях второго плана во второстепенных фильмах. Каракс всегда говорил, что снимает для мертвых, но теперь его отряд так поредел, что и правда не осталось почти никого в живых из соратников. Казалось бы, прошло совсем немного времени, но слишком быстро стали правдой первые слова его первого фильма: «Мы все еще одиноки. Все это так медлительно, так тяжело, так печально. Скоро я состарюсь, и все наконец будет кончено».