«Мы хотели создать музей, в котором экспонатом является текст» Как театр Post ставит Марка Равенхилла в Петербурге
Команда театра Post осуществила в Петербурге беспрецедентный художественный проект на стыке современного искусства и театра. Проект называется «Shoot/Get treasure/Repeat» и представляет собой музей 16 пьес британца Марка Равенхилла из эпического цикла, написанного после 11 сентября. Осмотр всей «экспозиции» занимает 8 часов. «Афиша» составила небольшой путеводитель и поговорила с ее создателями.
Дмитрий Ренанский
критик
«Это первая попытка в петербургском театре поженить театр и современное искусство. Мы хотели создать музей, в котором экспонатом является текст. Задача актеров — в отличие от традиционного театра — сводится к тому, чтобы не играть, а представлять текст, оставаясь при этом совершенно нейтральными. Все мы — актеры, режиссеры, менеджеры — изучали перформансы Марины Абрамович, смотрели фильм «В присутствии художника». Но мы не позвали никого из деятелей современного искусства. Это было бы нечестно. Потому что тогда бы мы делали современное искусство. А мы хотели делать что-то посередине между ним и театром. Этот проект — наше коллективное сочинение. А изначальная идея родилась у Дмитрия Волкострелова. Я ведь как с ним познакомился: мы встретились на лаборатории Андрея Могучего, разговорились, я спрашиваю: «Тебе что сейчас по-настоящему интересно?» А он говорит: «Интересно читать Гройса с Кабаковым и двигаться куда-то туда».
Александр Вартанов
переводчик пьес и режиссер, автор двух короткометражных картин из экспозиции
«Я узнал эти пьесы давным-давно, когда в Москве на «Золотой маске» был проект «Эдинбургский Фриндж»; тогда впервые перевели несколько пьес из равенхилловского цикла и сделали читки. Мы с Митькой (Дмитрий Волкострелов. — Прим.ред.) на пару читали «Войну и мир»: я был Солдат без головы, а он — Мальчик. Он сам приезжал — показывал свой «Продукт», который я потом в «Практике» поставил. Равенхилл подарил мне тогда книжку, но она меня особенно не затронула. Я вспомнил о ней, когда наши пошли войной на Грузию четыре года назад. И тогда мы захотели срочно-срочно поставить все эти пьесы. Но срочно-срочно не получилось. Теперь гештальт закрыт, как говорится».
Как выглядит постановка «Shoot/Get treasure/Repeat» и что там происходит
-
Марк Равенхилл: «Shoot/Get Treasure/Repeat» — эпический цикл коротких пьес. Написать его именно таким образом меня вынудили две противоречивые потребности современной публики. Мы по-прежнему жаждем эпического повествования — оно привлекает нас в «Орестее», «Потерянном рае» и исторических хрониках Шекспира. Но вместе с тем мы дети эпохи байтов, способные за доли секунды считывать информацию одновремено с множества окружающих нас экранов. Саундтреком к нашим жизням стали дорожки, выбранные наугад нашими айподами. МЫ хотим мега и хотим микро, двойной гамбургер и суши – и всего этого нам хочется одновременно».1/14 -
«Любовь». Название баллады Мита Лоуфа «Anything for Love (But I Won’t Do That)» резюмирует фабулу пьесы — «Ради любви я сделаю все (но этого я не сделаю)». На что готов пойти солдат ради иллюзии любви? На что готова пойти его жертва ради иллюзии спасения собственной жизни?2/14 -
«Преступление и наказание». Герои романа Федора Достоевского (1866) существуют в безвоздушном пространстве первобытного хаоса, где все начинается с них — и именно им необходимо сделать первый и самый трудный шаг, совершив выбор, от которого зависит судьба мира. Оказавшись в аналогичной ситуации, герой Равенхилла не желает выбирать, он — типичный представитель западного общества начала XXI века, уставшего от необходимости делать выбор и идентифицировать себя с ним — по-настоящему хочет лишь одного: добиться любви — пускай и ценой насилия3/14 -
«Армагеддон». Пьеса, фиксирующая рождение нового мифологического сознания. Драматург развивает популярный в современном масскульте сюжет об Армагеддоне — конце времен, финале человеческой истории. По Равенхиллу, массовое сознание воспринимает неоколониальную политику Запада как последнюю битву добра со злом, исполненную поистине религиозного фанатизма: «И каждый день мы несем в мир свободу и демократию / И ох как же близко царствие небесное»4/14 -
«Вчерашнее происшествие». Воспользовавшись традиционным названием раздела криминальной хроники в англоязычной прессе, драматург фиксирует особенности медийного сознания современного человека, живущего под неусыпным контролем Большого Брата: оберегая себя от терроризма, государство решается на информационный террор против своих сограждан — ради собственной безопасности готовых добровольно пожертвовать личной свободой и частной жизнью5/14 -
«Вчерашнее происшествие»6/14 -
«Мать». Протагонистки повести Максима Горького и пьесы Марка Равенхилла обладают почти портретным сходством и связаны вечным материнским уделом — терять сыновей. Но если герои Горького приносили свои жизни в жертву на алтарь идейной борьбы, то сегодня люди гибнут без всякой героики и уж тем более не во имя отсутствующей идеи — современные войны не только обесценили человеческую жизнь, но и профанировали смерть7/14 -
«Война и мир». Современная вариация ключевой темы романа-эпопеи Льва Толстого — столкновения общего и частного: государство и человек; общество потребления, существующее за счет войны с теми, кто «с полотенцем на голове» — и личность, дорожащая своим правом на частное пространство8/14 -
«Война миров». В романе Герберта Уэллса кровавую войну провоцирует вторжение на Землю марсиан. Сегодня истребление землян происходит без участия какой-либо внешней силы — пришельцами и инопланетянами для современного человека являются представители другой расы и веры9/14 -
«Страх и нищета». В названии заключена отсылка к пьесе Бертольта Брехта «Страх и нищета в Третьей империи». Сюжетные модели произведений Брехта и Равенхилла идентичны: оба драматурга описывают современные им реалии, показывая, как террор, насилие и страх вторгаются во все области жизни, отравляя и разрушая самые интимные стороны человеческих взаимоотношений10/14 -
«Влюбленные женщины». Аллюзия на роман Дэвида Герберта Лоуренса, пользовавшийся скандальной популярностью и потрясший сознание современников свободой, с которой в нем говорилось о взаимоотношениях полов, возникает у Равенхилла как напоминание об одной из важных вех на пути к либеральному сознанию сегодняшнего западного общества11/14 -
«Одиссея». В отличие от протагониста классической поэмы Гомера, реализовавшего свое непреодолимое желание вернуться домой, сегодняшнее человечество лишено шанса преодолеть путь к Центру, путь к себе — битва греков и троянцев длилась десять лет, современная битва цивилизаций не закончится никогда12/14 -
«Нетерпимость». Ссылка на одноименный немой фильм Дэвида Гриффита скрывает труднопереводимую игру слов, на которой построена фабула пьесы: в английском языке «intolerance» используется в двойном значении, обозначая не только «нетерпимость», но и «непереносимость»13/14 -
14/14
Семен Александровский
режиссер
«Грандиозность равенхилловского цикла в его эпичности. 16 пьес охватывают весь мир: что-то происходит в Ираке, что-то в Нью-Йорке, что-то в Британии; что-то в тюрьме, а что-то в обычном доме; к тому же Равенхилл рифмует современные сюжеты с мифологическими. Но после того как цикл был написан, он быстро потерял актуальность. Он выразил шок, случившийся 11 сентября, шок от первого столкновения с изменившимся миром, осознания войны цивилизаций. Он не просто запечатлел факт перехода, но воспроизвел саму реальность этого перехода. Потом мы свыклись с фактом этой войны. Теперь наступала потребность зафиксировать эту реальность, соотнести с сегодняшней, все систематизировать и проанализировать. А это уже дискурс музея».
Дмитрий Волкострелов
режиссер
«Трудно сказать, чего мы хотели добиться. Идея менялась по ходу дела. И продолжает меняться. Сегодня я проснулся с мыслью, что каждый раз каждый спектакль нужно по-новому решать. Нужно менять экспозицию. Полностью. Приехали в другой город, взяли неделю времени — и сделали новую выставку».
Санкт-Петербург, центр «Легкие люди», сб 25, вс 26 августа, 14:00