Гид Пауль Клее в Пушкинском: экскурсия с куратором

«Это первая выставка Пауля Клее в России. Для нас было важно показать его работы от самых ранних до последних, чтобы зритель понимал, о каком художнике идет речь. В первой комнате выставлены детские рисунки Клее, которые он сам потом включил в авторский каталог своих работ в 1913 году. Для него это был невероятно важный этап творчества, и не потому, что он считал себя абсолютным гением, даже детские рисунки которого достойны выставки, а потому что это пример его собственного художественного языка, нисколько не похожего на академизм, которому его учили в университете».

«В Мюнхенской художественной школе Клее делал натуралистические рисунки, в которых детально копировал натуру как классический рисовальщик. Он специально посещал анатомические занятия в университете и изучал строение тела. Для него было важно научиться сначала в совершенстве рисовать, а потом уже искать свой собственный язык. Он всегда считал себя хорошим рисовальщиком, но плохим живописцем».

«В серии гравюр «Инвенции» он критиковал общество и одновременно искал свой собственный путь. Тут он подражает Дюреру и немного Гойе. Гойя ему нравился всегда, Джеймс Энсор тоже. Но кумиров у него не было — он любил идти своей дорогой. Вскоре Клее от копирования внешних черт перешел к изображению процессов — его работы полны внутреннего движения. Это не имело отношения к импрессионизму, который копировал внешнее. Клее не было важно фиксироваться на чем-то одном, он делал и реалистические, и абстрактные работы. Поэтому он никогда полностью не принадлежал ни одному из движений вроде сюрреализма или абстракционизма».

«После обучения в Швейцарии Клее отправился в Мюнхен, но местная Академия не приняла его в свои ряды, поскольку он был недостаточно хорош в рисунке. Поэтому он брал частные уроки, но после двух лет такой жизни его семья настояла на возвращении. Мюнхен в то время был как Париж: сплошные вечеринки, девушки, веселье, и родители не хотели платить за его веселую жизнь. Клее вернулся в Берн и еще несколько лет учился. Он съездил в Италию, которая его невероятно разочаровала. Ренессанс ему понравился, но ничего нового Клее о современном искусстве не узнал, однако прочитал в путешествии «Учение о  метаморфозе растений» Гете и понял, что хочет растить свои собственные формы. На это ему понадобилось несколько лет».

«После Туниса в 1910-е он прославился, завязал знакомства — в том числе с Кандинским. Это было во многом похоже на сегодняшний мир, без знакомств он бы никогда не показал свои работы на выставке объединения «Синий всадник», его бы не позвали в Баухаус. В 1931–1932 году он пережил даже небольшой конструктивистский период. Клее создавал композиции из дерева и нитей и зарисовывал их. Также, например, в этот период он создал удивительный конструктивистский рисунок с внуком, который сидит на плечах у деда и управляет им, как механизмом. Несмотря на весь функционализм этого рисунка, в нем есть ирония и любовь. Так всегда было у Клее. Он был очень спокойным человеком, в Баухаусе его называли Буддой. К нему всегда прислушивались. Я думаю, у него было замечательное чувство юмора. Он всегда давал своим работам ироничные названия, которые придают им тонкости».

«После Баухауса он отправился в Дюссельдорф и преподавал в Академии, но потом к власти пришли национал-социалисты, и он сбежал в Швейцарию, потому что был «дегенеративным художником» с точки зрения новой власти. В этот период он делает около сотни рисунков, которые выполнены в такой манере, по которой ты сразу понимаешь, что он был очень зол. Он никогда не изображал национал-социалистов напрямую, но всегда понятно, о чем идет речь. Например, вот портрет «Собутыльника», и по нему очевидно, что это Гитлер. Есть пародия на нацистское восприятие искусства: кусок массивной конной статуи и восхищенные зрители. Называется «Произведение искусства».

«Поздние работы Клее выглядят немного по-детски, но он был очень уверен в том, что хочет нарисовать. В названиях тоже много иронии. Вот, например, работа «Verruckung»: это игра слов. «Zu verruck» по-немецки значит «передвигать», а «verruckt» значит «безумный» («поехавший», по-русски). То есть это портрет немного безумной девушки, при этом сам рисунок немного поплыл».

«Пауль Клее сделал набор кукол для своего сына Феликса в период, когда он был близок к Баухаусу. Среди кукол был даже его авторпортрет. Он делал очень необычные игрушки, среди них был поэт, клоун, Богоматерь, или, например, герр и фрау Смерть».

«В 1936 году он заболел, и до сих пор не известно, что именно была за болезнь. В 1939 году он сделал что-то около 1253 работ, а на следующий год умер. Он как будто из последних сил работал. Тогда же он записал в своем дневнике «Ни дня без линии» — это был его девиз, который дал название всей выставке. Он никогда не шел в одном направлении. Он рассказывал истории, но при этом его работы были абсолютно абстрактными, геометрическими, потом он мог заняться куклами — с ним было не соскучиться.

Он был очень знаменит в 20-е, его знали все галеристы, он был в Баухаусе, но в 30-е, когда он был вынужден бежать от власти национал-социалистов, это все обрубилось. Некоторые коллекционеры уехали в США, там продавали его работы, которые пользовались популярностью в 30-е и 50-е, но в Швейцарии не происходило ничего. Он не мог выставляться, никто про него не знал, да и умер он довольно рано. Пикассо, например, дожил до солидных лет и продолжал привлекать внимание к себе. Клее не слишком узнаваем, его работы разные, невозможно сказать «О, это Клее!» — потому что всегда будет «О, и это тоже Клее?!» — пожалуй, это не слишком выгодно для художника, что тогда, что сейчас. Я была поражена, когда узнала, что в России никогда не было выставки Клее, наверное, это следствие того, что он не был суперзвездой, как другие его современники».