Новый аттракцион Диснейленда: крысы и скрепы

Недавно я пережил эстетический шок. С немалым стыдом вынужден признать, что он не был связан ни с кино, ни с книгой, ни с концертом. В компании детей, которым обещал эту радость давным-давно, еще до войны и санкций, я оказался в парижском Диснейленде. Там мы попали на новый, только что открывшийся аттракцион «Рататуй», посвященный одноименному мультфильму студии Pixar. Мало того что этот фильм я давно считаю шедевром — аттракцион оказался конгениальным.

Постмодернизм в действии: если весь Диснейленд сделан как островок Америки в Европе, то теперь внутри этих ненастоящих Штатов есть своя ненастоящая Франция. Мини-Париж с аккордеонами, фонтанами, мостовой и хрустом соответствующей булки. Внутри павильона ты оказываешься пассажиром автомобильчика-крысы, который везет тебя сначала по крышам Парижа, потом — по кухне и залу ресторана «Гюсто». Сам покойный повар в виде призрака сопровождает тебя в путешествии и комментирует его (фантом материализуется прямо в воздухе, поскольку каждому пассажиру выданы 3D-очки). Трехмерная анимация, частью которой ты становишься, виртуозно комбинируется с гигантскими декорациями. Тебя выметают с кухни шваброй, загоняют в духовку, ставят на тележку с едой — и так вплоть до триумфального банкета, на котором каждого посетителя непременно обрызгают шампанским. Дети буквально визжали от восторга. Мне ужасно хотелось присоединиться. Потом мы специально записались на обед в ресторан «У Реми», где к каждому блюду, мясу или рыбе, непременно подают фирменный рататуй. Вкусный.

Писать об этом в августовские дни, когда трагическая интонация царит повсюду, от публицистики до социальных сетей, слегка неудобно. Невольно подтверждаешь худшие опасения оппонентов: вот ценности, за которые сражается русский либерал — жратва, развлечения, поездки за границу. Хлеб и зрелища, низменный материал. Раз за ними охотишься — ты и есть крыса, презираемый всеми отщепенец. Правда, те, кто так считает, в Диснейленде никогда не был и вряд ли соберется. Им не объяснишь, что аттракцион «Пираты Карибского моря» художественнее и просто лучше одноименной серии фильмов примерно в столько же раз, насколько он короче. Ну да ладно.

Зато про рататуй объяснить легко. Для его приготовления не нужны креветки и оливки, пармезан и хамон. Рататуй — это запеченные овощи: баклажаны, кабачки, перцы, помидоры, лук. Точно так же Диснейленд — не предмет роскоши. Это парк аттракционов, куда, невзирая на довольно дорогие билеты, стремятся самые разные люди. Попробуйте найти духовную скрепу мощнее этой: она объединит не только единомышленников, но всех, в ком осталось хоть что-то детское. Мексиканцы и украинцы, сербы и египтяне, немцы и англичане — кого только ни встретишь в парижском Диснейленде. Корейцы, китайцы, японцы… Русских все больше с каждым годом — уже и карта парка на русском лежит на входе. «Папа, смотри, ниндзя!» — восхищенно сказал мне мой младший, который в свои четыре года еще не знает о политкорректности. Обернувшись, я увидел многодетную маму с Ближнего Востока, закутанную до самых глаз в черное. Поверх этой конструкции красовались уши Минни-Маус. Она вместе со всеми своими отпрысками покорно стояла в очереди на «Рататуй».

Хвосты иногда двигаются ужасно медленно — можно провести в каждом до полутора часов. Однако никто не жалуется. Это часть игры, обязательное условие. В очереди есть время задуматься. За чем стоят-то? Неужто и тут, в Европе, дефицит? Ответ прост. Для тех, кому далеко и дорого ехать до Диснейленда, он содержится в мультфильме «Рататуй». Люди приходят в ресторан «Гюсто» не потому, что в магазинах пустые полки или самим готовить неохота. Они идут за счастьем. Тем ощущением, от которого не может скрыться даже всеведущий дракулоподобный критик Антуан Эго. Этого непробиваемого циника вкус приготовленного крысой рататуя отправил прямиком в детство, к чему-то невыразимому, что древние греки называли «катарсисом». Здесь мультфильм напрямую смыкается с эпопеей Марселя Пруста «В поисках утраченного времени», где, если помните, другой простой вкус — печенья «Мадлен» — пробуждал щемящие воспоминания лирического героя.

Еда это ерунда, недостойно ее оплакивать. Вон аттракционы убрали из парка Горького — никто не пикнул, хоть и нет с тех пор в Москве ни одного приличного Луна-парка. Штука, однако, в том, что весь мир субъективных ощущений только из подобной ерунды и состоит. А в нем любая потеря значима. Тем более потеря какого-то вкуса, по тем или иным причинам способного сделать вас счастливым. Пусть на мгновение. Естественно, и в суровую годину санкций с голода никто в России не умрет. Просто перейдем, по выражению Шкловского, на сапожные шнурки, окончательно забыв об аромате дыни. Точнее (поскольку дыни пока еще водятся в нашем бескрайнем отечестве), об аромате того, что Антуан Эго называл «перспективой». С этим сегодня у нас, кажется, самый серьезный дефицит.