От Ниночки до Черного Альфы Краткая история русского в американском кино

1930–1949 

За вычетом нескольких примеров Золотой Голливуд не часто замечал Советский Союз — по крайней мере, до вступления США во Вторую мировую. Самой заметной шпилькой в адрес русских была «Ниночка» Билли Уайлдера — история про партработницу (Грета Гарбо), которую послали в Париж с целью продать партию конфискованных во время революции бриллиантов. Ярая коммунистка Ниночка по ходу фильма все больше проникается симпатией к капитализму и чувством к влюбленному в нее графу. В Советском Союзе фильм, конечно же, был запрещен.

В последние годы войны Голливуд резко меняет курс. По личному настоянию президента Рузвельта снимается серия фильмов, воспевающих СССР. Первым из них стала «Миссия в Москву» — экранизация автобиографической книжки американского посла в России. Фильм был откровенно пропагандистским — главный герой встречался с мудрейшим Сталиным и дивился достижениями коммунистического строя. Вслед за «Миссией» была снята совсем вопиющая клюква под названием «Песнь о России» — про американского дирижера, который во время тура по России влюбляется в местную пианистку (и по совместительству трактористку) Надю, которая опять-таки показывает наивному сыну капитализма прелести и успехи советского строя. С 1943 по 1944 год Голливуд произвел около полдюжины подобных фильмов, за которые создателям, во-первых, потом было очень стыдно, во-вторых, уже в следующее десятилетие из-за этих политических заказов начнут лететь головы.

1950–1969

Пропагандистская идиллия между США и СССР завершилась вместе с войной и с упрочнением власти главы ФБР Эдгара Хувера. Еще в самом конце сороковых пролетела первая ласточка — фильм «Железный занавес» с Джин Тирни и Даной Эндрюсом про работника русского посольства в Оттаве, который после войны отказывается возвращать секретные документы начальству и просит политического убежища. Вслед за этим и под сопровождение громких процессов Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, на протяжении всех 50-х годов выходит несколько десятков картин про красную угрозу. Большинство из них было снято по откровенному заказу, зачастую не самыми последними режиссерами, и за редким исключением все они имели цель вселить в американских граждан страх перед коммунизмом. Разговор уже не шел о перевоспитании красных при помощи чар капитализма — русские теперь были мощной темной силой, от которой надо было всеми силами защищать себя, детей и страну.

Охота на ведьм 1950-х, в результате которой пострадало немало хороших людей, к 1960-му сошла на нет — отношение к СССР поменялось не сильно, но на место страшилок вновь пришла довоенного сорта сатира. Русские снова начали делиться на идейных зомби, которых можно оживить банкой колы, и на туповатых партийных работников — над обоими типажами, наконец-то, снова можно было смеяться. Даже в разгар холодной войны Голливуд все больше пугал страну атомной бомбой — хотя все и так понимали, кто ее запустит первым. Показательно, что самым знаковым фильмом на тему стал кубриковский «Доктор Стрэнждлав» — русские в нем выведены полными идиотами, но режиссер-мизантроп на деле не пощадил никого.

1970–1979

После культурной и сексуальной революций конца 1960-х кино в США снова стало дышать свободнее, и можно было говорить о былых грехах. В том числе началось переосмысление охоты на ведьм 1950-х. В первую очередь это, правда, касалось внутренних дел и до самих русских не всегда доходило (как, к примеру, в достойнейшем фильме Мартина Ритта «Подставное лицо» с Вуди Алленом в главной роли — про преследуемых за связи с коммунистами комиков). Главный фильм этой скоротечной эпохи более трезвого отношения к коммунизму из-за затянувшегося постпродакшна вышел уже в следующем десятилетии. Им стал режиссерский проект Уоррена Битти «Красные» — про американского журналиста Джона Рида, который в начале прошлого века поехал в Россию освещать революцию 1917 года. Фильм не заигрывал с тогдашним советским режимом, но и не пытался выставить коммунизм абсолютным злом — и несмотря на привычную клюкву в деталях, так и остался одной из самых вменяемых голливудских продукций на тему России.

1980–1999

С приходом к власти актера-президента Рейгана начинается вторая волна холодных отношений между США и СССР, а также задается тренд на русского злодея (и изредка русского героя), который будет доминировать вплоть до конца 1990-х. Самым откровенным выпадом в сторону новой империи зла стал «Красный рассвет» Джона Милиуса — сказочная история про советское вторжение на территорию Америки, которое вынуждено отбивать юное поколение маленького американского городка (во главе с молодым Патриком Суэйзи). Несмотря на всю абсурдность сюжета фильм заработал немало денег — никто, кажется, не заметил, что в воздухе снова запахло пропагандой. Тот же сюжет, но с заметно меньшим успехом обыгрывало «Вторжение в США» с Чаком Норрисом, в котором лютый генерал Ростов устраивал небольшую войну во Флориде.

Оба главных образа русского в 1980-е носят имя Иван — Драго в исполнении Дольфа Лундгрена в «Рокки-4» и Данко в исполнении Шварцнеггера в «Красной жаре». Оба олицетворяют милитаристскую угрозу, пускай и в более-менее мирных обстоятельствах. Редким примером не столь воинственного подхода к вопросу стала «Москва на Гудзоне», где Робин Уилльямс сыграл саксофониста в русской цирковой труппе, которая отправляется с гастролями в Нью-Йорк. Фильм обыгрывал (пускай и в более драматичном, чем раньше, ключе) привычный сюжет про вырвавшегося из-за железного занавеса героя, соблазненного жизнью в демократической стране. Уже в самом начале 1990-х в подобную историю добавится и милитаристский подтекст — в «Охоте за Красным октябрем» Шон Коннери сыграет капитана советской подводной лодки, который решает отправится к американским берегам — правда, не с целью начать ядерную войну, а чтобы сдаться и получить политическое убежище. 

Неожиданный интерес к России в годы перестройки быстро сошел на нет — Голливуду стало понятно, что Россия не то чтобы готова предложить что-то новое (кроме хлынувших в Калифорнию русских актеров, которым сложно было найти какое-либо применение). Русское кино находилось в упадке (кроме неожиданного выхода Никиты Михалкова с «Утомленными солнцем»), и с ним можно было с легкостью не считаться. На экранах все еще мелькали привычные беглые милитаристы с пучком ракет подмышкой, но опасность и сила сменились пьянством и бедностью. Главным отрицательным русским теперь стал не генерал, а мафиози, но лучше всех запомнился сильно пьющий, но добропорядочный космонавт в ушанке из «Армагеддона» в исполнении Петера Стормаре.

2000–2010-е

Успех «Дозоров», не с первого раза, но запустивший международную карьеру Бекмамбетова, в нулевых неожиданно привел к тому, что ситуация перевернулась с ног на голову. Российский рынок рос и постепенно превратился в заманчивую территорию для Голливуда. Русский злодей переместился в кино категории «Б». Голливуд впервые за долгое время стал к нам лояльнее. Наш соотечественник (если не считать казуса с последним «Крепким орешком») занял почетное место в ряду других персонажей, олицетворяющих важные для Голливуда рынки сбыта продукции. С успехом абрамсовского «Стартрека» все вновь вспомнили про лейтенанта Павла Чехова. В мультипликационной франшизе «Мадагаскар» появился русский тигр Виталий; для русского проката пиксаровских «Самолетов» одного из героев специально переделали в гордость Урала по имени Таня.

В свежем «Тихоокеанском рубеже» Гильермо дель Торо среди пилотов роботов присутствует русская пара Саша и Алексис Кайдановские (по признанию режиссера — сознательная отсылка к главному актеру «Сталкера» Тарковского). За фильм они произносят от силы пару реплик и в целом кажутся скорее пародией на все те же клише 1980-х, но все-таки — вместе со своим танкоподобным Черным Альфой — играют за хорошую команду. Таким образом, одна из самых бурных историй межнациональных отношений в кино, кажется, закончилась будничным капиталистским хеппи-эндом — только уже не мы сбежали из-за железного занавеса, а Голливуд под угрозой краха всей индустрии осознал, что без нас ему тоже не выжить.