Игра недели DmC: Devil May Cry

Экшен-сериал Devil May Cry игрового конгломерата Capcom долгое время был образцом, скажем так, японского взгляда на игры. С технической точки зрения к играм вопросов не было (за исключением второй части), зато мотивация персонажей и вообще сценарий всегда были далеко за гранью осмысленного обсуждения. Главный герой Данте за четыре игры оброс сомнительными родственниками, разыгрывал с чертями гей-водевиль в руинах католического собора, нес пафосную бессвязную чушь и вообще был очевидным компенсаторным альтер эго мальчика, который прячется под столом во время перемены — чтобы одноклассники не надавали поджопников. Все это привело к закономерному финалу: Devil May Cry 4 вяло продалась, и серия была отправлена на переосмысление и перезапуск в британскую студию Ninja Theory.

Это не первый случай, когда Capcom передает западным разработчикам свои важные интеллектуальные собственности — но первый, когда из этого получилось что-то приличное. До этого японцы почему-то предпочитали работать либо с бесстыжими клоунами (Final Fight: Streetwise, студия Secret Level), либо с неумехами (ремейк Bionic Commando, студия GRIN), либо и с теми и с другими одновременно (Resident Evil: Operation Raccoon City, студия Slant Six Games). Ninja Theory — совсем другое дело; мы уже сообщали об их превосходной Enslaved: Odyssey to the West, из которой уже было понятно, что история и драматургия — как раз самые сильные стороны британцев. Не очень удивительно, если знать, что со студией исторически сотрудничает большой сценарист Алекс Гарланд.

Новая DmC — удивительная игра в том смысле, что новые разработчики выкинули ровно то, что нужно выкинуть, и усилили ровно то, что нужно усилить. Данте для начала постригся и нашил на рукав британский флаг. Эти две мелочи вызвали интернациональную истерику; главдизайнер Ninja Theory Тамими Антониадес рассказывает в интервью, что в студию регулярно поступают угрозы физической расправы и даже убийства ответственных за перемены — см. «компенсаторное альтер эго». В первые несколько минут DmC случайным порывом ветра Данте на голову надувает пергидрольный паричок — герой с отвращением смотрится в зеркало, срывает его с себя и говорит в том смысле, что никогда в жизни.

У избиения чертей наконец появился понятный контекст. Краткий конспект: демоны контролируют человечество при помощи кредитов, газировки и телевидения — и этому нужно положить конец. Телевизионная башня на самом деле демоническая тюрьма. Души финансового отдела уже не спасти. Секретный ингредиент популярного напитка... Здесь, впрочем, достаточно сказать, что по аналогичному поводу очень похоже высказывались сценаристы «Футурамы». За кадром молотит дабстеп и то, что «Википедия» называет aggrotech.

Любопытно, что, если прищуриться, в оригинальных Devil May Cry можно было рассмотреть элементы антиклерикального пафоса — японские разработчики вообще его очень любят, см. Bayonetta и Asura’s Wrath. Новая DmC не совсем (точнее, не только) про это, она — радикальный левацкий манифест, краткий конспект творчества Наоми Кляйн. Визуальные перемены, случившиеся с Данте, проще всего объяснить как раз в этом контексте: он, натурально, вылитый Сид Вишес — если последнего помыть и снарядить двумя пистолетами. Ненависть, анархия и fuck the police: под спецназовскими непроницаемыми шлемами скрывается потусторонняя нечисть. В DmC вообще есть что обсудить с культурологической точки зрения: основное действие, например, происходит в пограничном мире Лимбо, обладающем всеми признаками мощной наркотической галлюцинации. При этом важно, что боевая система стала только лучше; сражения с чертями теперь в большей степени требуют импровизации, чем воспроизведения заученных комбинаций кнопок. Так, впрочем, происходит только на первых трех из общих семи уровней сложности — потом каждая ошибка карается смертью.

Коротко говоря, первая заметная игра 2013 года оказалась еще и превосходной. Очень интересно, чем Ninja Theory займется дальше.