Тай Шеридан и Николас Кейдж Мальчик из «Мада» и пьяница из «Покидая Лас-Вегас» — о Джеймсе Дине, алкоголе и эстафете поколений

— Как вы попали в кино?

— Моим первым фильмом было «Древо жизни». Я пошел на кастинг, и Терренс Малик выбрал из двух тысяч мальчиков на роль Стива меня. Это тот, который самый нежный из парней, маменькин сынок.

— Малик – самая таинственная фигура в современном кино, толком не показывающаяся на публике. Расскажите нам, как он выглядит.

— Ну, мм, он пожилой джентльмен. Терренс — очень милый, добрый и умный парень, и еще гений. Вообще все режиссеры, с которыми я работал — крутые ребята. Суперклассные.

— У ваших следующих фильмов, «Мад» и «Джо», довольно много общего: оба воспевают американский юг, сняты режиссерами-друзьями, а в партнерах у вас – голливудская звезда (Мэттью Макконахи и Николай Кейдж соответственно), титульный перcонаж которого для вашего героя – этакая фигура отца.

— Ну, мои-то герои в «Маде» и «Джо» совершенно разные. Для начала, первый младше. Кроме того, у него приличная семья, хороший дом. Парень из «Джо», наоборот, находится в вечном поиске кого-то, кто будет о нем по-настоящему заботиться. Обе картины довольно драматичные — хотя «Джо», пожалуй, помрачней. Я сам вырос на юге, в Техасе, и замечал, что фильмы, снятые в моих солнечных краях, всегда ужасно мрачные. Черт его знает, почему. Но жить мне там нравится. Я из маленького городка, моя мама владеет магазином косметики, а папа работает в почтовой службе UPS.

— Вы любили артистов Питта, Кейджа или Макконахи до того, как начали с ними работать?

— Знаете, я стараюсь ничего о коллегах до съемок не узнавать, чтобы потом не разочароваться. Но вот Ник оказался потрясающим по-человечески парнем. Еще лучше, чем на экране. Свой шестнадцатый день рождения я отмечал на площадке «Джо», и мы ходили в картинг.

— Старшие давали вам советы?

— Конечно. Но я просил их не заморачиваться особа. Потому что это не их работа – учить меня. Это моя работа – учиться у них, самостоятельно замечая и перенимая те вещи, которые они делают. Правда, вот у Рэя Маккиннона, который играет в «Маде» моего отца, я научился кое-чему плохому: он, когда ему не нравится, как идет дубль, просто останавливается и просит начать сначала. Я подумал – раз он так делает, значит, и я должен. И это превратилось в плохую привычку, которая дико бесит режиссеров.

— В «Джо» есть момент, когда вы вместе с персонажем Кейджа напиваетесь пива, гуляете по берегу озера и начинаете коллективно кривляться. Это похоже на пародию на урок актерского мастерства.

— Ну, мы, конечно, не пили, но просто пошли к озеру, взяли лодку и начали дурачиться и импровизировать. Отлично провели время. Он меня ничему не учил.

— Ваша актерская карьера продолжается?

— Только что снялся в фильме «Темные пятна» с Шарлиз Терон и Кристиной Хендрикс. Тоже довольно мрачном, ха-ха.

— Какие фильмы вы смотрите? Или, может, сериалы?

— У меня дома нет wifi, так что я не могу смотреть фильмы в сети и прошу всех составлять для меня списки важных фильмов и таскать мне DVD. А для телевизора у меня вообще нет времени. В качестве отдыха я играю в футбол и бейсбол.

— В американский футбол или в соккер?

— В американский. В английском я совсем не понимаю правил: красная карточка, желтая карточка… Зеленая карточка? Запутаться можно.

— Есть у вас ролевая модель?

— Конечно – Джеймс Дин. Но заканчивать, как он, я не собираюсь.
 

 
НИКОЛАС КЕЙДЖ
Как вам ваш юный партнер?
Тай прекрасен. После съемок я у него спросил: «Знаешь Джеймса Дина?». Он говорит: «Нет». Я ему предложил: «Давай-ка я ознакомлю тебя с творчеством Дина и Марлона Брандо» и притащил ему «Бунтаря без причины», «В порту», «Трамвай «Желание». И вот сегодня я вижу, как он дает интервью, и замечаю: кажется, парень вдохновился чьим-то образом.
Только что он заявил, что Дин – его икона.
Отлично! Чему-то правильному я все же научил этого парня.
А на площадке вы его пытались научить чему-то?
О нет образ старого голливудского волка, который поучает неопытную молодежь, от меня как-то очень далек. У Тая у самого можно многому поучиться – например, дисциплинированности, редкому по ответственности подходу к работе. Он очень психологически пластичен. Все, что я сделал – дал ему пачку DVD, просто чтобы он знал, на кого похож. Но это не значит, что он должен вдохновляться образами этих ребят постоянно. У меня в жизни бывали моменты, когда я хотел быть немного Дином или Брандо, а потом – слегка Кристофером Ли или Винсентом Прайсом.
Джо – именно та роль, о которой говорят: наконец-то перед нами некейджевский Кейдж. Принято думать, что вы играете такие не чаще одного раза в несколько лет.
Да, время от времени я устаю от работы и жду роли, где не нужно будет ничего играть (смеется). Джо действительно похож на меня, и если иные роли можно сравнить с роскошным дворцом в барочных завитушках, то Джо – крепкий охотничий дом в лесу. Я просто включил внутри музыку этой роли и, чутко прислушиваясь к ней, не сбавлял звук и не выключал до конца съемок. Я не играл, я существовал. У меня это не так часто бывает, я работать-то люблю.
По ощущениям, вы перед фильмом проделали любимый трюк серьезных голливудских артистов – поднабрали вес.
Ну я подкачался, да, и ел стейки. Я хотел, чтобы жесткий мужик Джо выглядел вот так – не тяжело, по-медвежьи. Или как бойцовская собака – недаром у моего персонажа такая почти родственная связь с собственным псом. Он должен был быть сильным – но не гладким, будто не вылезает из спортзала. Он же выпивает – так что там и животик имеется.
Почти двадцать лет назад вы сыграли одного из самых запоминающихся пьяниц в американском кино.
Вы имеете в виду «Покидая Лас-Вегас»? Конечно, я еще тогда поднаторел играть алкоголиков. У меня даже был алкотренер, вечно пьяный поэт вечно пьяный поэт по имени Тони, друг нашей семьи из Сан-Франциско. Я ему перед съемками сказал: «Слушай, нужна помощь. Поехали, будешь учить меня не просто пить, а смертельно бухать, окей?». И он научил меня удивительным вещам, сообщил мне потрясающие знания. Например (начинает хрипеть и слегка заикаться): «Послушай, парень, точно тебе говорю: если после выпивки съесть банан – никакого запаха перегара не будет! Или выпей крепкого кофе!». И прочее.
Между «Лас-Вегасом» и «Джо», не скрою, был период, когда я крепко выпивал. Вспоминания о тех днях помогли мне сделать эту работу. Воспоминания – но не алкоголь. В какой-то момент я повзрослел и пришел к выводу, что любую вещь лучше делать насухую – и больше ни-ни. Бывает, конечно, выходной, когда я могу себе позволить красного вина для вдохновения. Но – ничего крепче. Мне все-таки пятьдесят, что равняется половине столетия. Но чем дальше, чем больше я понимаю, что для пятидесятилетних парней в кино ролей еще больше, чем для тридцатилетних. «Джо» - очередной фильм о проблеме отцов и детей, в Америке сейчас снимается куча таких фильмов, а все почему? Потому что у нас в стране просто эпидемия разводов, институт семьи под большой угрозой. Это и есть наш американский цайтгайст.