Горелов о советских хитах «Кругосветное путешествие Кота в сапогах»

Кот-гарсон и миллионер-Свинья заключают пари на кругосветный тур за 80 дней. На красном катере, красном биплане и красной подлодке Кот с другом Бегемотом (японцы читали Булгакова?) и стаей дрессированных мышей устремляется в путь, а на пятки ему наступают трио котов-убийц (один одноглазый) и нанятый Свиньей Волк-оборотень профессор Гари-Гари (все беды от Америки),

«Всем своим врагам/Он внушает страх,/Кот отважный,/Кот бесстрашный/В модных сапогах» — эту кричалку-вопилку за несчетные походы зазубрили все школьники страны Советов (причем рифма «И вы его не трогайте,/Ведь у него есть когти» воистину достойна учебников стихосложения). Кота звали Перро, был он веселый, находчивый, заводной и чуть наивный — такими себя любят изображать американцы (да кто не любит); студия «Тоэй» сделала его своей эмблемой. В отличие от первой серии, авторы разумно изъяли из сюжета людей, окружив героя мэром-Львом, редактором-Енотом, чукчей-Моржом и бедуинкой-Носорожицей. Он же остроумно вырядился в алую ливрею и цилиндр укротителя, взял в наследство от приквела мышиный коллектив и пустился по миру за славой и богатством. Следом, роняя монокль и сигару, влетая под поршень и шипя «Изничтож-ж-жу», пыхтел свин Грумон. Маршрут их дальновидно огибал Японию: кругосветные путешествия чреваты беглым схематизмом в национальном портретировании, и японцам хуже редьки надоели собственные изображения возле пагоды, сакуры и Фудзи в кимоно с поклонами — прямо как нам Красная площадь, слово «Сибирь» и казачьи пляски. В Японии все мастера осваивать чужие мифологии русалочек, людоедов и диких лебедей — но терпеть не могут, когда осваивают их (за то и на Куросаву злы). Поэтому у них в Испании коррида, в Египте пирамида, в Италии гондола, в Вест-Индии базар — а мимо островов Кот проплыл по Желтому морю на субмарине, пялясь в перископ на джонки; не исключено, что это были вообще китайские джонки.

Зато стойкому, хоть и тщательно маскируемому антиамериканизму ребята дали волю: застенчивая кисонька под зонтиком с бахромой, что соблазнила отважного мореплавателя, сыпанув ему в бокал какого-то галлюциногена, была родом с Миссисипи — там как раз проплывал двухпалубный пароход с гребным колесом, витрина доброго Юга. Кот прих...ел, шарами поплыл и ушел в трехдневный глюк с позолотой и смещением перспективы. Ни в одной другой точке света ему не кидали подлянок местные жители. А вот если бы коварная кошечка заарканила кота именно в Японии — каков был бы номер! Битва полов, слабость, принужденная действовать обманом, и потому простительная, исходящая с родины сладкая угроза — в вилке между рекламной олеографией и карикатурой это был бы крайне удачный ход. Но патриоты сказали: нет. Как Арсению Тарковскому в Ереване на панегирическую строчку «Они хотели всем народом распад могильный обмануть»: «Армяне — никого — не обманывают. И не хотят».